Планета школ

Неделю назад у нас в классе произошел конфликт с русичкой. Она и так-то нервная, а тут мы всем классом задержались на химии, пока туда-сюда — опоздали к ней на урок. Она с порога орать. Вопит свирепо так, как будто мы кого-то убили. Мы как есть говорим: мол, Татьянмихална, нас химик тормознул, с него и спрашивайте. Тут она врать стала, говорит, химик с ней в столовке был. Просто врет! Мы от такой наглости аж опешили. Игорек у нас есть, он четкий парень, вроде лидера в классе, так он ей говорит: «Татьяна Михайловна, вы же нас учите не врать, а сами врете». Она аж подавилась. Но угомонилась вроде, что-то там промямлила про себя, говорит всем: «Садитесь». А Игорю: «Выйди из класса вон, правдолюбец!». Вырвала его рюкзак из рук и швырнула об стену. Нет, ну так можно, а? Игорь говорит: «Да вы что, там телефон, диски лежат, вы же все разбили!». А она опять орать стала на него, чтобы он вышел.

Мы все, хоть и, честно говоря, половина из нас троечники и прогульщики, но поняли, что нельзя допускать такого к Игорю отношения. Сначала она с ним так, потом и с нами. Стали наперебой с места кричать, чтобы Игорь остался, а то мы все уйдем. Она — орать, что мы ей урок сорвать решили. Сама, между прочим, начала, а мы виноваты. Ну, говорит, и выкатывайтесь отсюда все вон, будем у директора разговаривать. Всем «два» за сегодня.

Пока мы гуртом выходили из класса, она кому подзатыльник шлепнет, кого обзовет... в общем, провожала нас торжественно. Спасибо, хоть не щипалась.

Пошли мы по домам, все равно это последний урок был, — думали, все уляжется завтра само собой. Мало ли что бывает. А на следующее утро влетает наша классная вся в мыле. Говорит: «Ну вы вчера устроили! Всех к директору, особенно Игоря». Мы ей все как есть рассказали. Класснуха, Марина Игоревна, у нас неплохая, понимающая. Поняла, что мы все вместе врать не будем. То есть не могут же 29 человек одно и то же хором врать. Ну кроме тихушников — они молчали, конечно, но и за Татьянмихалну не заступались. И тут Игорь выступил, блин, с речью: «Татьянмихална мне, говорит, телефон раздолбала, орала на меня, как будто я ее собака, обманула и даже глазом не моргнула. Я, говорит, к ней на урок не пойду, пока она при всех передо мной не извинится». У нашей классной глаза на лоб. Татьянмихалну в школе не любят, но боятся. А тут мы все Игоря поддержали и сказали, что тоже, мол, не пойдем, потому что она нас подпинывала, когда мы из класса выходили. Вынудили, короче, классную, чтобы она нашу сторону приняла и вместе с нами к директору пошла.

А директриса у нас — та еще стерва. Ей показатели нужны и дисциплина, а тут — прогулы и конфликты. Она сначала орала (все они орут, у них горло не болит, интересно?), а потом, как поняла, что мы крепко стоим на своем, согласилась с Татьянмихалной поговорить.

Только та все равно извиняться не стала. А на уроки к ней нас обязали ходить, — кому же двойки нужны?

Тогда мы сговорились и решили над ней издеваться. Оплеухи она нам боится теперь давать, орет тоже потише, вот мы ей и говорим: «Вы к нам на «Вы» обращайтесь теперь». Она: «Прям, сейчас!». И тыкает. Мы тогда тоже ей тыкать стали. И еще говорим, мол, гиподинамия, сидеть долго вредно, мы тоже, как насидимся, будем по классу разгуливать. И на то, чтобы здороваться и прощаться с ней, — запрет...

В общем, загноили мы ее. Но и поделом ей. Она аж красная ходила, говорили, у ней давление подскочило. Добились мы, короче, своего. Вчера пришла на урок смирная такая, поздоровалась. Мы молчим в ответ. Она и говорит: «Игорь, ребята, я была не права, приношу вам свои извинения. И давайте уже займемся учебой».

Вот так вот мы проучили нашу Татьянмихалну. Вроде метод помог, а все равно ее жалко было все это время. Какая-то несчастная баба, нервная, больная. Но если бы была она чуть подобрее и понимающей, не случилось бы ничего такого. Можно же было всего этого избежать, если б она нас спокойно выслушала…